Вместе с корпусом янычар нового султана Сулеймана Великолепного в составе резервной конницы участвовал в походе на Австрию, после которого Синан был повышен до звания капитана Султанской охраны и получил в командование кадетский пехотный корпус, позже он был назначен командующим 62-м стрелковым корпусом, дислоцировавшимся в Австрии. После Мохачского похода 1526 года, стал руководителем военных техников Османской армии. Во время своей службы Синан, расстреливая крепости и здания, как архитектор изучал их слабые места.

Во время последнего похода на Багдад для форсирования озера Ван построил 3 корабля и за это получил haseki ünvanı (то есть титул пожизненного придворного у Султана). Потом же во время перехода через реку Прут во время похода на Молдову соорудил за 13 дней невиданный мост. Султан Сулейман (Кануни) пришёл в восторг и сделал его главным архитектором двора. С этим званием Синан прожил до конца своих дней.

Наследие Синана

Синан прожил практически до 100 лет и за эту долгую жизнь успел плодотворно поработать. По различным сведениям Синан спроэктировал и осуществил строительство более 350 объектов, среди которых 84 мечетей, 52 маленьких мечети, 52 медресе, 7 школ, 22 мавзолея, 17 имарет, 3 дарюшшуфа, 7 плотин, 8 мостов, 20 караван-сараев, 35 дворцов, 6 амбаров, 48 бань. Если взять во внимание, что проработал он главным архитектором дворца около 50 лет, то трудно представить себе, что он сумел спроэктировать и организовать воплощение такого количества единиц архитектуры. Имеется предположение, что часть этих исторических строений, которые в большинстве своём находятся в Стамбуле, были построены его учениками или же группой архитекторов, работавших под его руководством.

Синан – архитектор, которого не обходили вниманием султаны. Известен он был на всю Османскую Империю. О нём даже ходили тысячи легенд. Сейчас турки сравнивают его с Микеланджело. Поговаривали, что ему не нужно даже архитектурынх планов на бумаге для строительства гениального здания. Возможно, эта легенда родилась из-за того, что Синан никогда не показывал своих схем даже ближайшим ученикам. И хоть он называл себя презренным и практически никогда не был доволен своими работами, он лелеял мечту превзойти античных греков и создать чудо света для исламского мира. Но звёздной болезнью он не болел. Он обедал за одним столом с простыми рабочими, сам замешивал строительный раствор, следил за ведением строительства и сутками пропадал на строительных площадках. Кроме того, брался не только за великие культовые сооружения или усыпальницы для султанской семьи. Так же он строил и обычные здания для нужд городов: фонтаны, амбары, хамамы, мосты и печи. До сих пор никто не знает, как он умер. Считают, что он задохнулся угарным газом, когда разбирал сломанную печь. А после этого бродил по стране и появлялся то там, то тут в облике странствующего дервиша. И за своим же собственным изречением: «мечеть Шехзаде – работа ученика, мечеть Сулеймание – работа подмастерья, а вот мечеть Селимие – это уже работа мастера». Об остальных своих постройках он даже не вспоминает. Хотя на каждом из его строений есть оттиск его печати «Глава архитекторов, презренный Синан».

Однажды, будучи уже известным мастером своего дела, Мимар Синан отправился к своему другу, одному из поэтов и образованных людей эпохи Мустафе Саид Челеби. «Я стал очень стар. Хочу, чтобы после моей смерти люди не забыли моего имени. Хочу, чтобы не поминали лихом меня и мою службу. Не мог бы там написать в стихах или в прозе мои воспоминания?», - спросил тогда Мимар Синан. На что Челеби ответил согласием и начал записывать рассказы Мимара Синана, которые стали вскоре небольшой книгой. Написанная поэтом Саид Мустафой Челеби со слов Мимара Синана книга получила название «О зданиях и сооружениях». Книга повествует о жизни великого мастера, описывает сделанные им наблюдения, а также инструменты, которые он использовал.

Величайшие творения мастера

Мечеть Шехзаде

Первый сын Роксоланы и Сулеймана Мехмед умер от оспы в 21 год. Султан 3 ночи безутешно плакал над телом сына, а потом приказал построить не просто мечеть, а целый комплекс. 5 основных его элементов: мечеть Шехзаде, усыпальница принца Мехмеда, усыпальница Визиря Рустема-паши, гостиница и медресе. У мечети Шехзаде нет боковых галерей, поэтому главное ощущение, которые пытался передать Синан – незащищённость, уязвимость и ранимость. Хотя по другим данным Синан начал строительство мечети намного раньше смерти первого сына Сулеймана. Но после его неожиданной кончины комплексу было дано его имя.

Мечеть Сулеймание

Когда Синан мечтал соорудить чудо исламского мира, он часами просиживал напротив Айи Софии, которая не то время была мечетью. И хотел построить что-то ещё более грандиозное. И влияние стиля храма Святой Софии невозможно не заметить. Хотя Синан использовал все архитектурные формы для того, чтобы сохранит религиозное содержание. В христианстве высокие купола символизирую то, как небо далеко и недостижимо для людей. Купол Сулеймание Синан построил по принципу изречения из Корана, которое он часто повторял «Небо удерживается волей Аллаха». Замечательная акустика достигалась тем, что Синан приказал замуровать в станы мечети полые кувшины. Из-за того, что зодчий в это же время возводил мечеть в Крыму, строительство продвигалось медленно. Злопыхатели распространили слухи, что архитектор на стройплощадке ничего не делает, только кальянчик покуривает. Через некоторое время cлух этот дошел до самого султана. Султан Кануни, даже если и не верил этим слухам, все равно однажды неожиданно приехал с визитом в мечеть. И правитель увидел, что, действительно, Синан потягивает кальян в михрабе.

«Господин главный архитектор, разве в мечети курят кальян, я от тебя этого не ожидал, что это за выходка?» - спрашивает султан Сулейман у Мимара Синана. Но вот что ответил ему главный архитектор: «Мой султан, обратите внимание на то, что в моем кальяне нет табака. Я только проверяю то, как распространяется по мечети звук бурлящей в колбе воды. Если сегодня звук воды одинаково будет слышен во всех уголках мечети, то завтра всем собравшимся в радиусе 60-70 метров будет слышен голос ходжи, читающего Коран. Таким образом, я проверяю акустику».

Например, есть сведения о том, что после закладки фундамента при строительстве мечети был сделан перерыв. Это было необходимо для того, чтобы фундамент хорошо устоялся и в будущем не давал никаких трещин.

В книге Мутафы Саид Челеби «О зданиях и сооружениях» большое внимание уделено этой мечети – мечети Сулеймание.

Иранский шах Тахмас же посчитал, что строительство мечети было приостановлено из-за больших финансовых затрат и отправил султану Кануни письмо, в котором говорил, что собирается отправить в Стамбул караван помощи, груженый разными предметами роскоши и драгоценностями, золотом и камнями.

Выведенный из себя таким письмом падишах на глазах у посла раздает все драгоценности в качестве бахшиша, а затем отдает коробку Синану, приказав, чтобы драгоценности были смешаны со строительными камнями.

Мимар Синан, отобрав наиболее драгоценные камни, искусно украсил ими один из минаретов мечети. Это минарет получил название «драгоценного», поскольку в лучах солнца камни очень ярко переливались. Знаменитый путешественник Эвлия Челеби отмечает в своих заметках, что со временем камни испортились от жары и потеряли свой былой блеск.

Четыре минарета мечети Сулеймание – это четыре великих правителя, живших в Стамбуле: Мехмет Завоеватель, Баязид II, Султан Селим Явуз и Султан Сулейман Великолепный. Есть еще одна версия, согласно которой Султан Сулейман Кануни обозначил таким образом, что он является четвертым султаном со времени завоевания Стамбула.

Копоть со всех подсвечников мечети, которых насчитывалось около 250-300, скапливалась в специальной комнате при помощи особых проводов. В этом помещении изготавливали самые лучшие чернила для исправления ошибок и написания книг.

До сих пор в библиотеке Сулеймание можно найти книги, написанные такими чернилами, сделанными из копоти.

Мечеть была построена на склоне в Золотом Роге, откуда пришли турки, занявшие Константинополь. Синан придумал опоры, которые должны были удерживать мечеть от сползания и дать ей простоять вечность. Но с вечностью он погорячился. Ибо и сейчас архитекторы думают, как ей не даль сползти со склона.